«Если я люблю мандаринки, у меня зависимость?»
Три отличия зависимого поведения от привычки и привязанности
Драйверы, которые помогают человеку осуществлять выбор одного из множества, предпочитать и оставаться до определенной степени верным своим предпочтениям – разнообразны.
Например, привычка – явление, в общем-то, полезное. Она помогает человеку экономить энергию для решения, например, повторяющихся задач.
Привязанность и вовсе необходима для человека и как часть эволюционной функции, и как проявление его социальной природы.
Поэтому поводов для беспокойства нет ровно до тех пор, пока человек остается “хозяином своей жизни”, то есть при необходимости имеет возможность совершать повседневные выборы автономно от привычки или привязанности.
По сути такая возможность и есть необходимая для выживания адаптивность: “я могу изменить выбор и поведение, если какое-то действие или какие-то отношения перестают быть безопасными”.
Если же такая возможность утрачена, поведение становится дезадаптивным. И именно дезадаптивность – первая особенность зависимого поведения.
Впрочем, и здесь не обошлось без эмоций. Владислав Солдатов продолжает:
“Помимо того, что зависимость всегда дезадаптивна, степень негативных эмоций, которые возникают при отсутствии воздействия источника аддикции, превышает некоторый терпимый порог. Другими словами, присутствует «синдром отмены»”.
Это вторая особенность зависимого поведения. Как это работает, и о каком “синдроме отмены” может идти речь в случае поведенческих зависимостей, Владислав Солдатов рассказывает на примере:
“Я люблю утренний кофе, но вполне могу представить свою жизнь без кофеина. А вот без сигареты или другого источника никотина, к большому сожалению, мне довольно трудно обойтись. Мои нейроны привыкли, что их никотиновые рецепторы все время что-то активирует, и они включают сигнал тревоги, как только воздействие никотина снижается. Ни кофеину, ни какому-либо другому компоненту кофе не снилась возможность так изменять работу нейронов. Поэтому за редким исключением злоупотребление кофе, как и другие поведенческие аддикции, связано не с физической, а с психологической зависимостью”.
В случае химических зависимостей без воздействия веществ организм испытывает физические страдания. В случае поведенческих зависимостей – эти мучения скорее психологического происхождения. Но все, кто когда-либо испытывал “душевную боль”, знают, что эти страдания могут быть ничуть не менее, а иногда и более невыносимыми, чем физические. В обоих случаях “синдром отмены” – отмены, прежде всего, положительных эмоций – пересиливает здравый смысл и страх небезопасного поведения и формирует перманентную мотивацию к поиску повторения.
При этом, в обоих случаях нарушенный баланс между положительными и отрицательными эмоциями может быть восстановлен только при возвращении воздействия именно того фактора, который вызвал зависимость. Это её третье отличительное свойство – специфичность.
В этом, кстати, и основное отличие химических и поведенческих зависимостей: пока зависимость только поведенческая, и “синдром отмены” имеет психологическое происхождение, зависимость можно преодолеть, задействовав другие способы получить удовольствие. А в случае химических зависимостей, как ни активируй зоны удовольствия, будет необходим тот же компонент.
***
Подробнее о границах привычки, привязанности и зависимого поведения:
Статья Анастасии Бабичевой «Люблю не могу»: возможна ли независимость в близких отношений
Интервью Владислава Солдатова о нейробиологии зависимостей
Интервью Николая Унгуряна о зависимостях, селфхарме и суицидальном поведении